Дизайн-экскурсия в Гатчину. Поездка в дворец Павла Первого

Нам нечасто удается выбраться в Санкт-Петербург, но каждый раз я оставляю время для интересных поездок по историческим местам, чтобы посмотреть, как до меня архитекторы и декораторы решали интерьерные задачи. Дизайнер интерьера должен постоянно учиться, на живых примерах это получается гораздо лучше, чем по фото. Тем более, что это дико интересно и воспринимается мною скорее как отдых. В этом плане довольно полезной стала экскурсия в Гатчину в дворец Павла Первого. Я подсмотрела много интересных приемов, которые можно использовать в моей дальнейшей работе дизайнера. Что конкретно мне запомнилось, я рассказываю в своем видео блоге, но для начала немного общей информации о дворце.

Гатчина – подарок Екатерины II своему фавориту графу Орлову. Большой Гатчинский дворец создал архитектор Антонио Ринальди, чей проект сочетал в себе элементы замка и русской усадьбы. Симметричная композиция здания строилась из трех частей: центрального корпуса, справа и слева от которого находились одноэтажными каре (конюшенное, которое потом стало арсенальным и кухонное). Каре – это квадратное в плане здание с прямоугольным внутренним двором. Три части соединялись полукруглыми галереями.

Хотя на плане каре значительно больше, чем центральный корпус, но он доминировал благодаря разнице в высоте и, капитан очевидность, центральному положению. 🙂

Разные исследователи проводят аналогии то с английскими охотничьими замками, то с рыцарскими. Мне показалась убедительной версия А.Н. Спащанского, который говорит о том, что в основу стиля легла европейская традиция в целом, и предлагает параллель с планировкой летней резиденции баварских курфюрстов Нимфенбургом.

Далее Спащанский пишет по поводу каре, что «в России подобные сооружения были известны с XVII в. под названием «двор». Именно так изначально назывались хозяйственные корпуса Гатчинского дворца, Кухонный и Конюшенный дворы, и только к середине 1790-е гг. постепенно вошло в употребление наименование «каре», очевидно, не без влияния хозяина, франкофила Павла Петровича».

С учётом внутренней отделки строительство заняло 15 лет и окончилось в 1781 году, а еще через два года Орлов скончался. После его смерти императрица выкупила Гатчину у наследников и подарила Павлу.

При Павле дворец перестраивал архитектор Винченцо Бренна, который познакомился с будущим императором во время его путешествий по Европе. Он увеличил высоту каре до уровня полуциркульных галерей, в результате чего каре стали трехэтажными, причем второй этаж из-за небольшой высоты потолков считали антресольным, можно сказать, техническим. Он же перестроил галереи: если раньше это были открытые колоннады, то теперь они стали закрытыми, из колонн получились полуколонны. Часть центрального корпуса, обращенная в парк, также стала более «закрытой», исчез сквозной проход в парк. Отдельные работы по перестройке проводились и позже, но они были менее значительными.

Во время Великой Отечественной Войны дворец (тогда уже музей) оккупировали немцы, и в 1944 при отступлении они его сожгли и разграбили. Часть предметов сотрудникам музея удалось спасти во время эвакуации, часть они спрятали достаточно успешно, и немцы их не нашли. Как объяснила экскурсовод, коллекции музея до сих пор пополняются предметами, которые возвращаются из Германии.

Мне в Гатчине очень понравилось, дворец поражает своими размерами и, как ни странно, небольшим количеством посетителей, особенно если сравнивать с Царским Селом, куда и во дворец, и в парковые павильоны стояли километровые очереди. В Гатчину мы с мужем и подругой приехали к открытию и были там почти одни, пока в течение двух часов глазели по сторонам и жали на кнопки фотоаппарата, видели всего три или четыре экскурсионные группы, а на третьем этаже вообще только сотрудников музея. К середине дня народ стал подтягиваться, но все равно, для памятника архитектуры такого масштаба в разгар туристического сезона… Ну, ладно, давайте считать, что просто нам повезло.

---

В поездке мы многое снимали на объектив «рыбий глаз». Он прекрасно передает интерьерный объем. Правда при этом вертикальные линии становятся изогнутыми. Не удивляйтесь! Колонны в помещениях и стены прямые, просто из-за особенностей объектива они кажутся изогнутыми. Несколько недостающих фотографий взято из Яндекс.Картинки.

Ссылка на статью, упоминаемую в видео: https://design-guru.moscow/vremya-kak-element-dizayna/

---

Интерьеры были воссозданы по акварелям Эдуарда Гау, написанным во второй половине XIX века. Как пояснила экскурсовод, отдельной задачей для реставраторов было определить, что на акварелях относится к интерьерам павловской эпохи, а что – к более поздним периодам. Воссоздавали именно интерьеры при Павле и Марии Федоровне, поэтому крайне важно было «отсечь» более поздние наслоения.

Вот так выглядела на акварелях первая комната анфилады, Аванзал:

В воссозданном интерьере на стенах и потолке гораздо больше лепнины, большая часть которой говорит о военной тематике: древнеримские шлемы и лавры на падугах, щиты с изображением орлов, копья. При Павле тут два раза в сутки происходила смена караула, поэтому данную комнату называли также Верхней кавалерской.

Вот на этой картине интерьер больше похож на тот, который мы видим сегодня.

Император Павел I со свитой у внутреннего караула в Гатчинском дворце, 1845 г. Шварц, Густав. Источник фото: img-fotki.yandex.ru

На потолке изначально была картина с изображением Марса и Белонны (боги войны), а теперь «Вера и Любовь» от неизвестного художника XVIII века. Это картина на холсте. Интересно, как ее подогнали под нужный формат, неужели прямо правильного диаметра нашли.

Зато стулья под Чиппендейла очень похожи на акварель Гау. На камине вставки из лазурита. Экскурсовод говорит, что парные люстры выполнены в форме военных барабанов, но это больше похоже на байку для туристов, подобная лаконичная форма встречается не так редко. Примерно то же самое мы видели и в Павловске. Правда, и там можно сослаться на барабан для Павла. И там тоже орлы и лавры, кстати.

Но это маленькое музыкальное отступление. Ниже следующий зал в Гатчине, Мраморная столовая. Снова офигительные геометричные и контрастные двери и почти такие же «барабаны».

Уже не первый раз наблюдаю, что двери воспринимаются архитекторами не как нечто, что перекрывает проем, а как самостоятельный декоративный элемент, способствующий упорядочиванию пространства. Проем при этом может за дверью быть, а может его и не быть…  Это уже вторично.

Вот, например. В мраморной столовой (3) дверь есть, но второго проема между ней и тронным залом (4) – нет.

То же самое и между Аванзалом(2) и Столовой (3): якобы есть дверь в досервировочную. Но ее как бы и нет.

И между тронным залом (4) и белым залом (13), кстати, тоже такая фишка. За указанной ниже дверью проема нет:

«Не верь глазам своим. Ибо глазам видны лишь ограничивающие нашу свободу оковы.»

Р. Бах, «Чайка Джонатан Ливингстоун»

Вернемся в столовую. Гид говорила, что при Орлове на месте столовой было две комнаты, но Wiki пишет, что тогда тоже это была комната, разделенная на две: овальная буфетная и столовая. Колонны из каррарского мрамора также были отреставрированы, после пожара остались лишь небольшие куски, если приглядеться, можно различить, что мрамор разного оттенка. Более светлые части – оригинальные.

Такие же трубообразные бра есть и в Павловске. Ироничное крепление к стене: металлическую ленточку будто повесили на металлический гвоздик.

Овал с панно на потолке будто отражается в рисунке пола.

Над комодом лепной декор: лопата с косой, музыкальные инструменты, лук и колчан, корзинку с букетом. Думаю, что автор данной аллегории хотел рассказать о разных способах добывания пищи: ее можно вырастить на полях (лопата и коса), можно вырастить скот (пастушеская свирель в центре), и можно убить на охоте (лук и стрелы). Ну, а если ничего из перечисленного не вышло, можно собрать цветочки (корзина и гирлянды), и… съесть их. 🙂

Из столовой мы переходим в тронный зал Павла I. На акварели Гау видно, что раньше над троном был полог с инициалом «П».

Настоящий трон из этого зала не сохранился, но тот трон, который мы видим сейчас, также принадлежал Павлу, хранительница музея привезла его из запасников Оружейной Палаты.  Павел был ростом 166 см, чтобы ему было комфортно сидеть, к трону ставили подушечку для ног.

Подлокотники резного трона демонстрируют нам две крайне разозленные орлиные головы с высунутыми от ярости языками, видимо, это повтор элементов российского герба: орел – один, головы – две (подлокотники), ноги - тоже две (передние ножки).

Павел пытался вмонтировать в российский герб мальтийский крест, но без особого успеха: после смерти отца Александр I сразу же отменил и мальтийский орден, и мальтийскую символику в российском гербе.

И когда император сидел на троне, у него аккурат между ног была чья-то голова. 🙂 Не знаю, правильна ли моя догадка, но, может быть, это архангел Михаил, защитник дома Романовых? А что, там ему самое место, чтобы детей было побольше. 🙂 Сидишь такой на троне, между ног у тебя маскерон - заступник рода (простите), за туловищем (будем считать, за сердцем) – двуглавый орел с Георгием и тремя коронами, за головой – инициал твой, чтобы никто троном не ошибся, над головой – еще корона, на голове - корона, еще выше на пологе - опять твой инициал, руки на орлах лежат или держат скипетр и державу. Кто тут император, всем сразу понятно, особенно учитывая, что эти «все» толпятся стоя в тесной тронной зале.

Ах да, чуть не забыла: на потолке мы тоже видим… орлов! Ну, и сфинксов, конечно, исконный русский символ. 🙂

В тронном зале Павла в изобилии символы изобилия. 🙂 Напротив трона располагается гобелен
«Церера», так римляне называли греческую богиню урожая и плодородия Деметру. Кстати, происхождение слова «церемония» (лат.«caerimonia») восходит к лат. Cerēs Mater, то есть Мать-Церера. Интересно, знал ли об этом Бренна, когда решил, что именно этот гобелен подойдет для тронного зала.

Декор на каминной полке дублирует мотивы гобелена: парные белые вазы напоминают кувшины справа и слева от богини, а посередине мы видим золотые часы с собаками, и собака же – символ верной любви - изображена на гобелене под набором сельхоз-набора из соломенной шляпы, грабель и лопаты.

Дессю-де-порт представляет собой смешные головы, кажется, как будто рога изобилия лезут у них из ушей, хотя на самом деле они растут на самой голове. Кстати в Италии «рогатый» (cornuto) – очень обидное ругательство даже для холостых мужчин. Но ничего, если вас кто так обзовет, проверьте, вдруг это рога изобилия, как представлено ниже. А из них лавры, лавры… 🙂

На полу мы видим сетку из ромбов, которая будет повторяться и в Белом зале. И вот, что я имела в виду, когда говорила в видео про нарушение осей. Вообще, это странно, не понятно, почему так. Длинная ось выдержана скрупулезно точно от трона к камину.

Но при этом с поперечными осями прямоугольного в плане тронного зала Бренна не особо парился:

В переходе между Тронным залом Павла и следующей комнатой анфилады, Малиновой гостиной Марии Федоровны, скрыта лестница для слуг. Как пояснила гид, эта лестница – также короткий путь к подземному ходу, которым знаменит этот дворец.

Малиновая комната представлена в акварелях не Гау, а Луиджи Премацци.

К сожалению, с одним гобеленом вместо трех не очень получается воспринимать интерьер. Да и почти без мебели тоже. Раньше стены были украшены тремя гобеленами на сюжеты из «Дона Кихота», во времена Павла эта книга была в Европе бестселлером.

Оставшиеся два гобелена «уехали» в Павловск. Гобелены выполнены по эскизам художника Ш. Куапеля, на подготовку каждого из них уходило около года, а всего в серии «Дон-Кихотов» было выпущено 28 ковров. Шпалеры считались были атрибутом роскоши: за год один ткач мог выполнить только около одного квадратного метра.

Кстати, я обратила внимание во время экскурсии на то, что у сохранившегося гобелена как бы двойная рама, справа и слева будто начинается новый сюжет. Меня заверили, что это такой художественный прием.

В интернете раскопала, что, оказывается, таких гобеленов у императорской семьи изначально было не три, а четыре, но четвёртый раскроили, чтобы кусками от него доставить недостающее пространство. Так что именно его куски мы видим справа и слева от основного рисунка. Вот гадство, деревянные доборы могли сделать.

Чтобы не печалиться, можно рассматривать десюдепорт. Центр полукруга оформлен, как аграф у настоящей арки. На одном похищение Европы:

На втором – неопознанные мною быки с голым пастухом в красном плаще.

Паркет имитирует рисунок ковра. Полы в этой комнаты не относятся к сохраненному дизайну от Ринальди, но выполнены в его духе.

Следующая комната - парадная спальня, по сути, являлась лишь очередной разновидностью гостиной. В этой комнате никто не спал, и даже не приходил на церемониальные пробуждения. По словам гида, в этой спальне ночевали две дочери Павла в ночь перед замужеством.

Прообразом послужила спальня Людовика XIV в Версале, который каждый день «просыпался» на виду у многочисленных придворных и посетителей. Эта манера стала очень популярной в Европе, в том числе в Британии. При этом спали монархи в совершенно других комнатах, а подниматься с постели приходили в парадную спальню. Немного похоже на то, как сейчас в больших домах делают парадную кухню и приносят туда блюда, приготовленные на черновой. К эпохе Павла ритуалы Людовика XIV уже устарели, но Павел считал абсолютизм идеалом, а Людовика –образцом с точки зрения придворного церемониала.

Сейчас парадная опочивальня выглядит вот так:

Интересно, я не представляла, что можно так обрамить альков: пилястры расположены не фронтально, а по его глубине. Я раньше думала, что альков – это то же самое, что и ниша, только больше, чтобы можно было мебель «утопить» в него, диван или кровать, как в данном случае, и, в отличие от ниши, не имеет понижения потолка.

Надо же, как можно еще сделать. Из-за того, что пилястры так расположены и имеют глубину, они превращаются в своеобразные доборы в проеме. Ура, фишка!

Эта комната мне понравилась больше всех. У нее интересная конфигурация не только за счет алькова, но еще и за счет разнообразного членения объема: Балюстрада и пилястры отделяют альков от остальной комнаты, и единое решение потолка занимает всю оставшуюся часть. Однако, если посмотреть на пол, то он разделён не на две, как потолок, а на три части, где часть между дверей зеркально повторяет часть внутри алькова. Ну и что, что рисунок на полу линейный, а балюстрада выступает по нему полукругом, мало ли. Авторская задумка.

Еще в этой комнате два зеркала расположены друг напротив друга, совсем как в гостином особняке Брусницыных, и… на всякий случай еще одно зеркало между окнами.

Пилястры в спальне декорированы росписью по мрамору – то ли натуральному, то ли искусственному, разные источники трактуют по-разному. Ни один гротеск не повторяется: художник (изначально расписывал Франц Лабенский) выдерживает одинаковый композиционный строй у противолежащих пилястр, но при этом меняет вплетенные в орнамент фигуры и цвета элементов.

Увлечение итальянской классикой прижилось в Санкт-Петербурге на удивление хорошо и надолго. В Строгановском дворце на Невском Проспекте есть Арабесковая гостиная, оформленная уже значительно позже, в середине XIX века. Там стены полностью декорированы в том же стиле, что и пилястры в парадной опочивальне Гатчинского дворца: гротесками, или арабесками, как их еще называли. Стены там оформлены копиями фресок учеников Рафаэля.

Из парадной гостиной императрица выходила в овальный будуар выслушивать отчеты гувернеров об образовательных успехах своих детей. Кстати, у Марии Федоровны и Павла их в общей сложности было десять.

Будуар необычной овальной формы напоминает радостную летнюю беседку. Эффект подчеркивался за счет того, что окна выходили в Собственный сад. Оконные откосы оформлены плющом с игривыми ленточками.

В примыкающем к будуару Башенном кабинете также продолжена данная тема: роспись потолка, камерность, да и сама пятиугольная форма намекают на парковую архитектуру. У этих комнат статус личных покоев, поэтому позолоты в них намного меньше.

Рисунок паркета повторяется в парковом Павильоне Венеры. На редкость тупое сочетание розового и бирюзово-зеленого с травянистым зеленым цветом ткани на стенах режет глаз. Если бы такое напечатали в журналах, я бы сказала, что моветон, но это ж императорский дворец, так что все хорошо.

Туалетная Марии Федоровны. На потолке — скрещённые факелы, в угловых букетах лилии, символ непорочности, а также своего рода подпись архитектора Бренны.

На акварелях Гау мы видим барельеф с профилем Екатерины над камином, шторы и золотые канделябры на стене, которые не были восстановлены.

На стенах гипсовые медальоны с трогательными птицами, которые заняты обустройством гнезда, и поэтому некоторые держат в клювах веточки, а те, кому веточек не досталось, делают вид, что летят по делам.

Нотки самобытности и оригинальности вносят налепленные на стены четыре адских амура из натурального мрамора, которые символизируют время суток, а также свидетельствуют о том, что любой Заказчик, даже царских кровей, любит притащить в дом тайком от автора проекта собственноручно раздобытый и крайне сомнительный декор и поместить это… эээ… Поместить его на самое видное место. Один из ангелочков настоящий, остальные восстановлены.

Помните писающих мальчиков, которые в советские времена лепили на двери туалета, чтобы гости дверью не ошиблись? Из той же серии, только размером побольше и мраморные, дворец все-таки.

На месте тронной Марии Федоровны при графе Орлове была Китайская комната, при новых хозяевах она превратилась в Картинную, а после коронации – в тронный зал. На полу был ковер, поэтому мы видим простой паркет вместо шикарных рисунков, как в других залах.

На акварелях Гау над троном мы также видим пурпурный балдахин с двуглавым орлом.

Белый зал предназначался для парадных приемов, это самая крупная комната второго этажа. Тут больше всего сохранилось от идей Ринальди, поэтому золота меньше, и вместе с тем как полы, так и потолки более крупномасштабные.

Ромбовидная сетка присутствует как на полу, так и на потолке.  Интересно сделан декор стен, где лепные элементы как бы выходят за пределы рамок, с которыми они соотнесены: венки сползают вниз, нижние элементы наползают на верхние. В итоге присутствует элемент неожиданности и даже неформальности, легкой иронии.

Арочные двери-окна выходят на открытую террасу, с которой видно плац перед дворцом.

Честно говоря, мы посмотрели не все. Самое интересное находится на втором этаже центрального корпуса. Каре все еще в процессе реставрации, на первом этаже центрального корпуса сменные экспозиции, а на третьем солянка из предметов мебели, которые вроде как воссоздают интерьеры наследников Павла. Отдельные предметы интересны, но в интерьер они как-то не складываются.

Вот, например, столовая по мотивам интерьеров Николая I до 1941 года с гипер-крутым Кобальтовым сервизом на столе. Сервиз подарен Павлу I и его жене австрийским императором, а позже, в XIX веке, Императорский фарфоровый завод сделал дополнительные элементы для сервиза. Рассмотреть его не получилось, так как столу близко подойти нельзя, так что насчет крутости доверимся описаниям с официального сайта Гатчины.

Гораздо лучше видно искусственные цветочки всех цветов радуги на скатерти, которые при отсутствии декора на стенах и потолке сразу «прыгают» в глаза.

Про комнату ниже я совсем не поняла, что за такое: на сайте Гатчины пишут одновременно, что это Большой Военный кабинет Николая I, кабинет императора Александра III, и фотка этой же композиции в другой комнате под названием «Парадная приемная».

Судя по центральному портрету, больше все же похоже на кабинет Александра III. Хотя раньше на этом месте висела Елизавета.

Интересный прием: настольная лампа как неотделимая часть письменного стола.  Красивый модерновый изгиб, интересно, что сама лампа с абажуром не крепится к основе, а «висит» на проводе, к которому специально приделан противовес.

Ниже еще несколько фото с третьего этажа, думаю, вы разделите мой скепсис.

Вводный зал.

Кабинет императрицы Александры Федоровны (Сиреневый кабинет). Неудачно составленный интерьер. Набор мебели из одного гарнитура не образует автоматически связные группы.

Приемная императора (Александра III). Можно парадоксально сопоставить этот интерьер с виртуозно восстановленным интерьером Малиновой гостиной, где в основе также лежат гобелены. Как говорится, the devil is in the detail. В Малиновой гостиной не хватает гобеленов, а тут не хватает всего остального.

Парадная столовая, опять эти цветочки. Многие мои Заказчики-мужчины не понимают, зачем нужен текстиль и почему он столько стоит.  Возможно, что эта комната их бы убедила.

В целом, это большая и очень сильная печаль, что, хотя у музея достаточно экспонатов, чтобы заполнить пространство, видимо, при этом недостаточно средств, чтобы довести до ума архитектурную часть интерьера третьего этажа. Возможно также, что просто нет сведений о том, как выглядел третий этаж: акварели Гау демонстрируют только второй и часть первого этажа.

Сейчас ведутся реставрационные работы в Арсенальном Каре, надеюсь, что в скором времени мы сможем увидеть в Гатчине еще больше, хотя и так дворец показался мне просто огромным. За дворцом раскинулся красивый пейзажный парк с павильонами, которые я также советую посетить. И парк, и отреставрированная часть музея очень ухоженные, сотрудники любезные, в отличие, скажем, от Петергофа с конвейером из экскурсионных групп, из которых шаг в любом направлении считается побегом. В общем, приезжайте в Гатчину, если вы еще не были, вам понравится.